Совершенный дом был наполнен предметами, которые не должны быть ни слишком дорогими, ни слишком дешевыми, ни слишком современными, ни слишком старомодными. Неправильный отбор мог обернуться для обычной семьи тем, что она теряла уровень респектабельности. В свою очередь, это могло помешать карьере мужа, создать мнение о детях как нежелательных партнерах для брака.
Разница между респектабельностью и нереспектабельностью в среде представителей рабочего класса, по словам одного шотландского писателя, «имеет отношение к экономически правильному ведению хозяйства, что является по большей части обязанностью жены, и может быть измерена тем, обедает ли семья на голых досках стола или они покрыты скатертью, фарфоровая или оловянная посуда, как приготовлена пища, чистая ли одежда и есть ли долги». Так список незаметно переходит от тех товаров, которые можно купить, к тем, которые являются незримыми, — питание, гигиена и бережливость.
На протяжении большей части XIX века теория распространения болезней через вредные испарения — болезни гнездятся в разлагающихся веществах, а потом распространяются вместе с движением воздуха в форме тумана или миазмов — была общепринятой.
В середине века из каждой тысячи человек в зловонных индустриальных районах в раннем возрасте умирало десять человек; в сельских районах с чистым и свежим воздухом эта цифра составляла восемь человек. Связь между грязным воздухом и заболеваемостью была одинаково очевидна как для ученых, так и для остальных граждан.
В сельскохозяйственном Суррее средняя продолжительность жизни для мужчин составляла сорок пять лет, в Лондоне — тридцать семь, а в промышленном, плотно населенном Ливерпуле — всего двадцать шесть. (После того как человек проходил черту риска детской смертности и достигал возраста двадцати одного года, можно было ожидать большей продолжительности жизни. Однако и здесь разница между данными для жителей города и деревни весьма значительна.)
Микробная теория и, соответственно, мнение, что заболевания, в особенности холера и тиф, зарождаются и распространяются с водой, получили постепенное признание и распространение лишь во второй половине века.
Утверждение Джона Сноу, что вспышкой холеры население обязано одной-единственной водокачке на одной из улиц в Сохо, которая снабжала всех зараженной водой, не нашло широкого понимания в 1854 году. Но все же оно оказалось достаточно убедительным для того, чтобы гражданские власти прихода отключили ту самую водокачку.
Разница между респектабельностью и нереспектабельностью в среде представителей рабочего класса, по словам одного шотландского писателя, «имеет отношение к экономически правильному ведению хозяйства, что является по большей части обязанностью жены, и может быть измерена тем, обедает ли семья на голых досках стола или они покрыты скатертью, фарфоровая или оловянная посуда, как приготовлена пища, чистая ли одежда и есть ли долги». Так список незаметно переходит от тех товаров, которые можно купить, к тем, которые являются незримыми, — питание, гигиена и бережливость.
На протяжении большей части XIX века теория распространения болезней через вредные испарения — болезни гнездятся в разлагающихся веществах, а потом распространяются вместе с движением воздуха в форме тумана или миазмов — была общепринятой.
В середине века из каждой тысячи человек в зловонных индустриальных районах в раннем возрасте умирало десять человек; в сельских районах с чистым и свежим воздухом эта цифра составляла восемь человек. Связь между грязным воздухом и заболеваемостью была одинаково очевидна как для ученых, так и для остальных граждан.
В сельскохозяйственном Суррее средняя продолжительность жизни для мужчин составляла сорок пять лет, в Лондоне — тридцать семь, а в промышленном, плотно населенном Ливерпуле — всего двадцать шесть. (После того как человек проходил черту риска детской смертности и достигал возраста двадцати одного года, можно было ожидать большей продолжительности жизни. Однако и здесь разница между данными для жителей города и деревни весьма значительна.)
Микробная теория и, соответственно, мнение, что заболевания, в особенности холера и тиф, зарождаются и распространяются с водой, получили постепенное признание и распространение лишь во второй половине века.
Утверждение Джона Сноу, что вспышкой холеры население обязано одной-единственной водокачке на одной из улиц в Сохо, которая снабжала всех зараженной водой, не нашло широкого понимания в 1854 году. Но все же оно оказалось достаточно убедительным для того, чтобы гражданские власти прихода отключили ту самую водокачку.
